ТЕО

В этом году у Хогвартс-Экспресса было все совершенно по-другому. Нет, первокурсники все также сновали с открытыми ртами, хватаясь за руки своих родителей, а магглорожденных было видно за версту. Их родители вели себя точно также, как их еще не оперившиеся птенцы. Но все было иначе. Начиная с того, что на этот раз среди первого курса были замечены и дети чуть постарше, те, что не попали в Хогвартс в прошлом году. Говорят, что Министерство задействовало все свои возможные и невозможные ресурсы, дабы отыскать тех магглорожденных, что не получили свои письма в назначенный срок. Стоит ли говорить, что даже несмотря на свою теперь не самую радужную репутацию, в Хогвартсе будет учиться на порядок чуть больше учеников, чем обычно. Но на памяти Теодора Нотта, такое уже случалось.
— Ты ведь в курсе, что мы можем аппарировать прямо в Хогсмид и оттуда не спеша добраться до Хогвартса? Мне бы пополнить кое-какие запа... оу
Авроры в своих новеньких мантиях стояли прямо у входа в Слизеринский вагон. В руках один из них держал список, по которому отмечал тех, кто должен был сесть в поезд в назначенное время.
Драко, как единственный студент Хогвартса, у которого на руке красовалась бледная метка Пожирателя, поджал губы и прошел мимо Авроров. Его имя в списке тут же окрасилось в зеленый. Нотт изобразил довольную улыбку и отсалютовав хмурым министерским работникам зашел в поезд вслед за другом. Не нужно было косить взгляд на список, чтобы понять — с его именем произошло то же самое.

Итак. На еще один год обучения вернулись далеко не все. Восьмикурсников было так ничтожно мало, что Макгонагл видимо решила вообще отделить их от остальной части Хогвартса и поселить в одной из башен. Какая разница, где спать в конце концов, думалось Тео. Он все равно планировал провести год за учебниками если не в Слизеринской гостиной, то хотя бы в библиотеке. Но каково было его удивление, когда башня, отданная недовыпускникам, оказалась очень даже просторной. Правда коридор пришлось делить с гриффиндорцами. В башке их как раз было всего два. Выбирать не приходилось — на дверях были фамилии ребят. Нотт делил свою комнату с Малфоем, в то время, как Грейнджер была единственной гостьей в своей. Говорят, у нее даже был балкон. Хотя, через пару дней оказалось, что комната Тео и Драко оказалась самой большой. Дафна Гринграсс утверждала, что балкон — это конечно круто, но ей нужна хотя бы гардеробная для всех ее нарядов. Как Дафна оказалась в спальне мальчиков, спросите вы? Очень просто. После некоторого напряжения в гостиной нового факультета, кто-то с Рейвенкло предложил устроить вечеринку в честь возвращения в Хогвартс. Идея казалась заведомо грандиозным провалом, если бы не Лонгботтом, который внезапно идею поддержал.
Это было началом странных межфакультетских отношений. На самом деле, стоило переступить порог гостиной, как ты оказывался в .. более нормальном мире, чем за ее пределами. Там, в остальной части замка творилось то, что Нотт, как и его близкие друзья старались избегать. Младшекурсники сторонились их, как огня, остальные — будто бы ждали либо неожиданного теракта, либо — слезливого раскаяния. Но не дождавшись ни того, ни другого, только шептались по углам о том, как можно вести себя так, словно ничего не произошло? Будто бы не было разрушенного Хогвартса, битвы, смертей, и полчища приспешников темного лорда, которые теперь рассосались по всей стране.
С Грейнджер все было иначе. Младшекурники преследовали ее, словно своего самого большого кумира. Хихикали и прятались по углам, надеясь хоть одним глазком увидеть Гермиону, которая «внесла огромный вклад в победу над Темным Лордом». А тот факт, что она была магглорожденной через раз подчеркивался министерством магии и прессой. Иногда казалось, что она сейчас возьмет тоненький нож для распечатывания писем и порежет себе руку, чтобы доказать, что кровь у нее вообще-то точно такая же.

— Похоже, скоро тебе придется работать над очищением своей репутации.
Хмуро проговорил Нотт, как только поднял глаза и увидел двух шестикурсниц с Гриффиндора, которые скривив рты перешептывались. Одна толкала другую за стеллаж, но было уже слишком поздно — Тео уже их заметил. И уже подозревал, о чем они шепчутся. Золотая девочка, умнейшая ведьма своего поколения, обложившись учебниками сидела за одним столом с сыном известного Пожирателя Смерти, приговоренного к поцелую дементора. Кстати, не далее чем к рождеству приговор должны были привести в исполнение. Что чувствовал Тео в связи с этим? Наверное то, что придется возиться с наследством. Он запрещал себе думать об этом, как о совершившемся факте. В этом мире все настолько эфемерно .. Вот ты стоишь перед судьями, зачитывающими оправдательный приговор за неимением точных доказательств, а вот .. уже сидишь за одним столом с героиней войны. Ну, у них хотя бы есть оправдание ... совместное задание от профессора по рунам. А до этого был проект по зельеварению, а еще он подсел к ней на травологии, и профессор Стеббль велела им вырастить какое-то очень диковинное растение.

Тео переводит взгляд на пергамент Гермионы и расплывается в улыбке. Откидывается на спинку стула и покачивается на нем, довольный до ужаса. Ему нравятся эти изменения, он находит их забавными и .. увлекательными. А еще ему нравится, что половина пергамента Гермионы было засыпано крошкой от засахаренных перьев, которые он притащил из Хогсмида.
— Это очень утомительно, знаешь? То, что мы не можем аппарировать из замка. То, что приходится идти пешком до чертовой деревни. Одному это делать чертовски скучно. А Драко в последнее время ходит такой хмурый, что прогулка с ним вызывает во мне странные эшафотные воспоминания о слушаниях в Министерстве.
Тео нарочно заводит этот разговор. Ему в принципе нравится наблюдать. Ставить людей в неудобные положения и смотреть, как они будут реагировать.
— И я видел в Фолиантах и Свитках довольно редкий экземпляр. Очень похоже на первое издание рунических символов Гримвальда Сивого.

ТЕО

Это было феерично. Вечеринка плавно перекатилась из разряда «все как-то напряженно» в форму «напои Гриффиндорца.
— Я никогда не… я никогда не…
— Давай же Дафф, в этом мире должно же быть что-то, чего ты не делала!
Тео поймал смешинку и просто не мог остановиться. Возможно, всему виной был тот самый косяк, который они на пару скурили с Гринграсс минутой ранее.
— Я никогда не надевала одно платье дважды!
Сомнительно, весьма сомнительно, если Теодор хотел посмотреть на пьяную Гермиону. Она согласилась-то играть скрипя сердцем, отложив в сторону продвинутый курс по трансфигурации.
— Очень остроумно.
Выпить пришлось всем. И тем, кто надевал одно платье дважды и тем, кто в принципе никогда не носил платья. Следующим в игру вступил Невилл, снова пустив всех в полный нокдаун.
— Никогда не рубил змеям головы, особенно мечом основателя. Ты хорош в этой игре, Лонгботтом!
Вытягивая слова, произносил Нотт, и опрокидывает стопку. Гермиона, присевшая на подлокотник его кресла, поджав губы смотрит на Гриффиндора. Она тоже змеям головы не рубила. Но видимо, пока что.
— А ты попробуй — классное чувство.
После непродолжительной паузы, гостиная взрывается хохотом. Кто бы мог подумать, что этот вакуум взорвет Гриффиндорец, который был объектом злых шуток большей половины присутствующих.
— Я никогда не была влюблена!
Снова берет инициативу Дафна.
Нотт опрокидывает рюмку первым, чтобы на него было меньше внимания. Через секунду Драко делает тоже самое. Еще несколько человек выпивает. Гермиона колеблется… и отчего-то … ему это даже нравится.

— Ну привет.
Проходя мимо кресла, кто-то случайно толкает Гермиону, и она скатывается прямо на колени к Тео. Вся подбирается .. но слишком много рюмок опрокинуто. И она такая .. забавная. Расслабленная.
— Идём, я .. провожу тебя в комнату.
— Не выйдет..
Нотт поднимает бровь, вопросительно уставившись на Малфоя, который, о чудо, вспомнил сегодня об их существовании, весь вечер подсекая переглядки между Тео и Гермионой.
— Я пытался зайти к Дафф, тут действуют все те же правила.
— Ладно … будто бы у меня раньше девчонки не ночевали.
Драко закатывает глаза и бормочет что-то о надеждах, что кое-кого сегодня не стошнит на его ковер.
— Гермиона, давай. Выпей это. Это поможет проснуться без похмелья.
Секретное оружие Слизерина. Вот почему после любой забойной вечеринки они выглядят так, словно выставили на уроки своих бодрых двойников вместо себя.

— То есть, ты считаешь Малфоя интересным?
Порой он мог легко перескакивать с одной темы на другую, ставя оппонента в сложное положение. Но ты ведь сама сказала, разве нет? К тому же, от наблюдательного Нотта не скрылось то, каким порой задумчивым взглядом провожала друга Гриффиндорка. Будто бы пыталась разгадать какое-то сложное уравнение. А мы ведь знаем, что Гермиона Грейнджер ненавидит, когда что/то не поддается объяснению.
— Мне плевать на то, что говорят.
Он подается вперед, медленно переводит взгляд на ее пергамент. Хмурится. Поднимает пальцами бумагу и стряхивает с нее крошки от сладости.
— Ужасная неряшливость. Пинс хватит инфаркт не от моих сигарет, а от засахаренных отпечатков в биографии и достижениях Гампа.
Брось, Гермиона, мы оба знаем, что ты уже закончила свое сочинение. И торчишь тут со мной, потому что для тебя сейчас я наименьшее из зол. Что достаточно, .. интересно.
Какое-то время Теодор воспринимал Гриффиндорку, как простое увлечение. А он никогда не отказывал себе в каких-то минутный чувствах. Жизнь бывает всего лишь раз. А такая как у них — и того меньше. Несмотря на то, что им пришлось слишком рано повзрослеть, сейчас они будто бы нагоняли все то, что у них отняли.
— Так что … завтра матч между заклятыми друзьями?
Теодор перешел на шепот, будто бы делился с Гермионой чем-то весьма сокровенным. Пододвинулся ближе.
— Ты только не забудь делать вид, что не болеешь за Малфоя, а-то рыженькая тебя вместо обеда слопает. Я говорил, что пару дней назад она зажала меня в коридоре четвертого этажа? Никогда не думал, чтобы буду настолько близок с невестой Поттера. Она спросила, я не ответил, она обещала наслать на меня летучих мышей, так что пришлось признаться, что я подлил тебе любовного зелья. Кажется она вливала тебе антидот утром в тыквенный сок.
Он уронил голову на свой пергамент, плечи его затряслись от беззвучного смеха. Так что если говорить о репутации… у него не было цели рассорить ее с Джинни. Просто … просто слишком раздражало то, что это Гриффиндорское благородство подавалось под соусом — «мы лучше знаем, как ей жить».
Конечно, Уизли догадалась, что он ей соврал и обвел вокруг пальца. И Нотт ожидал, что прилетит ответ. Это точно.

ТЕО

Было забавно наблюдать за стонущими студентами восьмого курса, которые пытались поднять голову над своим завтраком. В отличии от бодрых слизеринцев и такой же бодрой Гермионы Грейнджер. Она виновато закусила губу, когда Невилл схватился за голову и простонал что-то, реагируя на слишком шумных Гриффиндорцев. Тео расплылся в улыбке, поймав взгляд Гермионы с соседнего стола и подмигнул ей. Перед занятиями они должны были встретиться у теплиц, чтобы проверить как там работа, которую доверила им Спраут. Так Гермиона узнала, что Нотт не только снабжает половину школы своими зельями, но и пополняет запасы в известной теплице. Профессор позволяет ему, иначе давно бы уже поймала змею за хвост.
Затем они шли на первый сдвоенный урок, который у Гриффиндора теперь очень часто был со Слизерином, возможно стараниями Макгонагалл, которая внезапно стала ратовать за межфакультетскую дружбу. В отличии от Джинни, которой Нотт позволил так обойтись с собой ради банального любопытства.

— Тео спятил, он всюду таскается за Грейнджер, как ее верный песик. Я будто друга теряю.
— Ты меня ревнуешь, Драко?!
Нотт роняет сумку на пол, садится на диван рядом с Малфоем и роняет голову ему на колени, складывая губы в трубочку. Блондин спихивает его на пол, и комната превращается в минутный непрекращающийся ржач. Обстановка разряжена.
Однажды они говорили о том, как удается Теодору вести абсолютно нормальную жизнь эдакого весельчака и балагура, когда в его доме творится тот еще пиздец? Кажется это был самый первый откровенный разговор между мальчиками. Им нужно было возвращаться домой на Рождество, и Тео с огромным удовольствием принял приглашение Миссис Малфоя. Мальчик считал ее идеалом. Матерью, которая заботиться о своем сыне, как может. У Тео этого не было. Иногда кажется, что память украдёт у него даже образ матери. Ее лицо.
Мне не удается, Драко. Совсем нет.
Это было лучшее Рождество.

Ее шепот совсем близко, заставляет его замереть. В библиотеке даже поздним вечером может быть полно свидетелей. Но ему плевать. Он не может упустить такой момент, раз судьба сама толкает ее в нужном направлении. Он едва заметно улыбается, своей фирменной улыбкой, позволяя ямочке появиться на щеке. Протягивает к ней руку и хватает пальцем выбравшуюся из косички прядь. Прежде, чем спрятать ту ей за ухо, он накручивает ее на палец. Он точно знает, как обходиться с кудряшками. Но такого непослушного безобразия у него никогда не было. Во всех смыслах. Дракл раздери.
— Я плохо на тебя влияю, Гермиона Грейнджер.
Ха! Чертас два. Стоит вспомнить только ее послужной список. Она варит запрещенные зелья (про историю на втором курсе он слышал от нее вскользь), проникает в Министерство среди ночи (там где его отец, кстати, чуть ее не убил) … тут в принципе можно сделать довольно адекватное отступление о том, почему Джинни ему не доверяет.
Гермиона грабит банки, крадет драконов, сбегает от самой ебанутой его родственницы. Так что … дружба с Теодором Ноттом самое невинное, что она вообще когда-либо делала. Люди просто не замечают. Какая она. Гермиона Грейнджер забавная. Она звонко смелется и никогда не прячет свою улыбку. Ей на самом деле не плевать на мнение окружающих, не плевать на их одобрение. Она просто ищет свое место. Гермионе нужно лишь немного правильного внимания. Она знает, что Тео легко бы справился со всеми заданиями сам. Он и раньше так делал. Но его объяснение о том, что можно объединить усилие двух лучших учеников Хогвартс, пришлось ей по душе. Оно казалось рациональным и правильным. Теперь все немного по-другому. Он учил ее тому, что можно и нужно немного расслабиться. Воспользоваться ситуацией, в которую они сами себя втянули с этим восьмым курсом. Правда для Тео это была обязаловка, а для Гермионы — способом попасть в теплые объятия Хогвартса хотя бы на еще один год. А не в лапы прессы, что сделали с ней сразу же после сражения здесь же.
Подумать только, она выбрала коридоры, по которым ей физически тяжело передвигаться. Из-за всего того, что здесь произошло. Только бы снова не убегать от вездесущего Пророка и других бульварных газетенок. Да и от всех тех писем от министерства, которые до сих пор приходят с утренними совами.
Иногда Тео казалось, что она выберет годик путешествовать по стране, а только потом пойдёт на стажировку в министерство. В отдел популяций разумеется, воплощать мечту в жизнь.
— Может это ты подлила мне зелье? М?… Тогда я должен вести себя, как влюбленный болван. Отнести твои книжки обратно на стеллажи?

ГЕРМ

Гермиона Грейнджер — смелая девочка. Это мы итак знали. Иначе она бы никогда не ввязалась в ту кучу самоубийственных миссий. Она — умная девочка, иначе бы ни одна из этих миссий не дошла до своего логического завершения. Тео абсолютно уверен, что только самая идиотская судьба могла свести ее с двумя идиотами, которые имели только смелость в запасе. Или .. божественную тупость. Дуракам, говорят, нынче везет. Она везучая девчонка. И это разумеется чертовски странно, но составляя свой список из качеств, которые его бы привлекли в девушке, мисс Всезнайка забирает их все. Кроме ангельской внешности, которую, как и все он осознал к четвертому курсу, она имела еще и отличную фигуру, которой чертовски шла школьная форма. Тео любил с ней говорить, он любил с ней спорить, он даже молчать с ней любил.
И Гермиона Грейнджер бессовестно дерзкая, раз оставила поцелуй на его щеке в библиотеке, под чужими взглядами. Из дальнейшей ее речи он запомнил только «болван» и «не влюблен», когда развернулась на каблуках и последовала к одному из тех стеллажей, на которые нужно было вернуть одну из взятых для домашнего задания книг. Он не обернулся, не поинтересовался хотя бы мысленно о том, кто стал этому свидетелем, ему было плевать.
В этом году Теодор Нотт поставил себе целью просто наслаждаться жизнью и плевать на все остальное. И ему нравилось, как меняется мировоззрение одной гриффиндорки насчет змеиного факультета, или хотя бы парочки студентов оттуда. Дафна фыркнула, когда узнала, что мисс Гермиона Грейнджер ночевала в комнате мальчиков. И не каких-нибудь, а Драко и Тео, ее любимых мальчиков. Она уснула первой. Драко еще долго смотрел в потолок прежде, чем тоже провалиться в сон. А Теодор, абсолютно взволнованный и счастливый провертелся на полу на наколдованном матрасе до глубокой ночи. Она взяла зелье из его рук. Она выпила зелье из его рук, даже не задавая вопросов. И когда утром проснулась, охнула и засобиралась в свою комнату, Тео едва ли удалось сдержаться и притвориться еще спящим. Мятая школьная юбка на ней смотрелась еще лучше.

Гермиона приподнимается на носочках, и он наконец понимает, почему она кажется ему такой странной в хорошем смысле. Даже когда может вернуть книгу просто левиритуя ту к нужной полке, она все равно делает это как ... как маглы, наверное. Делает это сама. Она многие вещи делает сама, наверное. В то время, как сам Тео был абсолютно бесполезен в бытовых вопросах, выжить с Гермионой Грейнджер было наверняка проще, чем с любым из самых умелых волшебников. Наверное, поэтому у золотого Трио все же получилось.
Тео был выше ее, поэтому легко перехватил книжку и поставил на нужную полку. Но не отошел ни на сантиметр, даже когда она обернулась.
— Ты флиртуешь со мной, Гермиона Грейнджер?
Он легко мазнул своим носом ее. И не встретив сопротивления или .. не дав ей подумать. Он догадался, что в таком положении ей лучше не давать анализировать, думать, принимать решения. Он даст ей время немного позже, немного.
— Потому что я определенно флиртую.
Потихоньку, как по минному полю он коснулся ее губ своими. Они оказались теплыми и мягкими. Пальцы вцепились в стеллаж по обе стороны от ее головы, когда Нотт слегка придвинулся, закрывая собой любые возможности к отступлению и углубил поцелуй, скользнув языком в ее рот. Долбанный фейерверк. Он и представить себе не мог, что так невероятно здорово будет целовать Грейнджер. Сейчас она не казалась ему грозной гриффиндорской принцессой, которая не будет терпеть обиды и даст сдачу. Сейчас она была хрупкой, хоть и в любой момент могла сражаться, словно чертов воин. Но ей больше не нужно этого делать. Никому из них не нужно. Сейчас им нужно просто быть теми, кем они и должны быть — детьми, у которых отняли детство слишком рано. Вот только, судя по тому, как простонал Тео, когда ощутил ее пальцы в своих волосах, они давно уже были не дети. Получив положительный импульс он опустил руки, прошелся пальцами по ее ребрам, схватил под задницей и приподнял, прижимая к стеллажу. Да. Вот так целовать ее было намного удобнее. Он смотрел на нее с долбанным восторгом, когда наконец они смогли отлипнуть друг от друга. Слишком близко, слишком много лишней одежды между ними.
Они уронили пару книг своей внезапной вознёй, привлекли внимание. Тео был абсолютно уверен, что слышит стук каблуков мадам Пинс, приближающихся к ним. Теперь в глазах Гермионы можно было уловить внезапный испуг. Он усмехнулся и отодвинулся, позволяя ей снова ощутить пол под ногами. Теперь он понял, кого она ему напоминает. Котенка, взлохмаченного котенка, которому трудно начать доверять людям, но который это неизменно сделает, если его почесать за ушком. И убегать она будет точно также, как нашкодивший котенок. Вот увидите.